— А это? — показал он на амулет.
— Вот с того времени и нельзя… идем, чаю попьем, коты ушли и не будут нас беспокоить.
— Никитин, хвала богам, что только я это видел, иначе бы тебя сейчас уже привязывали к столбу и сносили к ногам вязанки хвороста.
— Ну ты же никому не скажешь?
— Не скажу… но ты мне обязан будешь все рассказать.
— Расскажу… позже.
— Договорились.
Я поднял с земли арбалет и спустил в холостую тетиву.
Глава 23
С рассветом наш обоз отправился в путь через Красный лес. Проехав часть пути, мы остановились, а наши коллеги сошли в лес по обе стороны дороги, и пошли дозором вперед. Немного подождав, обоз тронулся дальше.
— Разбойничьи земли, — сказал Тарин, обратив внимание, что я не совсем понял эти перемещения, — дозором пошли, если что вернуться и предупредят.
— Понятно.
— Давай-ка сойдем, и ножками пока прогуляемся… а то мало ли..
Мы вылезли из телеги и пошли рядом, вглядываясь в плотные заросли леса. Но опасения были напрасны, спустя пару часов такого осторожного движения по лесной дороге мы проехали этот Красный лес… наверное у разбойников и душегубов сегодня выходной. Дозорные вернулись, мы влезли обратно в телегу, и обоз поехал быстрее через поле с пожелтевшей травой и островками плотного и высокого кустарника.
— Должно быть у этих торговцев железные яйца, — подумал я вслух набивая трубку.
— Чего, чего? — спросил Тарин.
— Я говорю, что заставляет их через такие гиблые места ходить обозами.
— Нужда Никитин… в хартском каменке они могут дороже продать свой товар и купить что-то из инструмента подешевле, а потом они этот инструмент продадут в городище или еще где в землях княжества по очень хорошей цене. Хартские кузнецы и оружейники самые умелые из всех.
— Значит не только нужда, а еще и выгода.
— Ну ни без этого… но согласись, смелости им не занимать.
— Тут да, согласен.
До хартского каменка мы добрались к вечеру, когда уже было темно. Получив от обозников вознаграждение за охрану, по три золотых на каждого, мы с Тарином отправились на постоялый двор у протоки, что бы поужинать и переночевать, да и может сразу удастся договориться с водницей на счет пути до городища. Корчме было не многолюдно, мы заняли свободный стол в углу, и к нам сразу же подошла высокая и стройная девушка, очень красивая… я даже загляделся, а Тарин наступив мне на ногу под столом, сказал ей:
— Принеси нам ужин и вина… и вот еще что, нет здесь водницы свободного?
— Есть, — ответила она низким, но приятным голосом, — я принесу вам ужин а потом позову водницу.
— Ты что, так пялишься то? — сказал мне Тарин когда девушка ушла.
— Красивая…
— Все хартские женщины красивые… но они харты! Нельзя крови мешать, — ответил он и добавил гоготнув, — да и маловато силенок то мужицких у тебя на такую… не для людей эти красавицы, харты одним словом.
— И что, прям никогда крови не мешают? — немного смутившись и возможно покраснев от своего невежества спросил я.
— Почему ж, бывает… но обычно наоборот, хартские мужики с нашими женщинами живут, но не правильно это.
— Понятно…
Хартская красавица принесла большой деревянный поднос с двумя тарелками какой-то горячей похлебки и миску жаренного мяса, присыпанного зеленью и овощами, ослепительно улыбнулась и ушла, вызвав у меня в голове бурные эротические фантазии.
— Никитин, да не смотри ты так на нее! Ты что, их баб никогда не видел?
— Нет, — честно ответил я.
— Дела, — покачал головой Тарин и приступил к ужину, — тогда вот в тарелку к себе смотри… придем в городище, купишь себе женщину на ночь.
Спустя несколько минут к нашему столику подошел водница и вежливо представился. Тарин сторговался с ним на два золотых, за нашу доставку в городище. После чего расплатившись за ужин и сразу заплатив за комнату, поднялись на второй этаж постоялого двора. Здесь в комнате было побогаче, и кровати с соломенными матрасами и чистые простыни, была даже туалетная комната.
— Надею клопов тут нет, — подняв покрывал с кровати сказал Тарин, а то сейчас лягу нагишом так они и накинутся… Ну вроде нету.
Ночью я проснулся от того, что заметно похолодало, отвязал от ранца плед и расстелил поверх покрывала. Вот, так теплее будет. Снова уснуть мне не давали приглушенные разговоры постояльцев за стеной, особо разговора было не разобрать, но как только я немного сосредоточился на голосах из-за стены, так сразу все отчетливо услышал…
— … Сагал, сил больше нет скитаться как безродный! Пусть я не смогу вернуть себе то, что принадлежит мне по праву наследия, но я жажду отмщения за смерть отца, — сказал кто-то явно молодой.
— Кроме тебя и меня больше никто не знает правды… мне не поверят, а тебя оболгут, объявят самозванцем и казнят.
— А это?
— Они скажут, что ты это украл, или того хуже… что убил настоящего княжеского сына, но какой может быть достойный наследник рожденный без благословения да еще чародейкой, хоть и светлой. Пойми Талес, я поклялся воспитать и уберечь тебя.
— Сагал, я могу смириться с судьбой и законами, я могу жить простым наемником или ремесленником, но я не могу жить и знать, что убийцы моего отца благоденствуют и в придачу ко всему вот-вот доведут княжество до новой войны между большими родами. А как ты думаешь, что случится, когда те же икербы прознают про начавшиеся междоусобицы?
— Тут и думать нечего, они возобновят набеги.
— Это в лучшем случае, в худшем они снова займут Желтые скалы и перекроют основные протоки.
— Нас всего двое Талес, и лучше, чтобы вообще никто не знал о твоем существовании… твоя судьба это воля богов… смирись.
— Не могу, — по полу громыхнул стул, кто-то прошел к стене и с размаха плюхнулся на кровать, громко засопев, а потом почти неслышно всхлипнув пару раз.
О как! И что мне с этими знаниями теперь делать? Поделиться с Тарином? А дальше? Нет! Ну их в баню, это не мое дело, мое дело самому хотя бы зиму пережить, не то что в заговорщики записываться. Вот уж воистину — меньше знаешь, крепче спишь. За стеной больше не разговаривали и поворочавшись еще немного, я наконец провалился в сон.
Проснувшись утром, я сразу вспомнил ночной разговор за стеной, но не стал рассказывать ничего Тарину, и загнал подальше в закоулки своей памяти то, что услышал этой ночью, надеясь, что скоро это забудется.
— Давай собирайся и пойдем завтракать, водница заходил уже, — сказал Тарин укладывая свои вещи.
Кивнув я встал и направился в туалетную комнату. Спустя полчаса, мы уже позавтракав шли по широкой мощеной улице просыпающегося каменка. Действительно, попадающиеся на встречу хартские женщины были одна красивее другой и к слову ростом не ниже метр девяносто. Хартские мужики мне казались вообще великанами, явно более двух метров ростом и широкоплечи.
— У них наверное сильная армия? — спросил я Тарина.
— Как тебе сказать, — немного скривился он, — нет ловкости в них… сила есть, а ловкости нет. Вот лучники это да, за пятьсот шагов стрелу пошлет и попадет… точно в голову всегда попадают. И копье метнет так что двоих прошибет, а на мечах нет… не особо.
Так за разговором мы дошли до протоки, Тарин высмотрел среди двух десятков водниц на мостках вчерашнего мужика и мы направились к его лодке. Уложили вещи, Тарин отдал мужику деньги, и мы тронулись в путь по протоке, что текла через очень заболоченную местность, но к обеду картина изменилась, и болотные кочки, камыш и густой ивняк сменились лугами с желтеющей травой. Я несколько раз вставал в лодке и осматривался. Кое-где были заметны глубокие овраги, вдалеке видно лес и самое главное комары уже не кусают и можно снять плащ, да и солнце припекать начало.
Троих всадников мы сначала услышали, они как будто проскакали мимо, но вероятно увидев нас развернулись и некоторое время ехали параллельно протоке переговариваясь и посматривая в нашу сторону. Выглядели все одинаково, а именно как какие-то вояки, кожаные шлемы, кожаные наподобие римских кирасы, короткие мечи и пики.
— И чего они пялятся? — начал нервничать водница.
— Ну да похожи на разъездных дозорных княжества, — сказал Тарин внимательно наблюдая за всадниками, — только что им тут делать? Или война может?
— Нет, не война, — вздохнул водница, — хуже, кое-кто из знатных родов начал перестал платить налоги князю, начали деньги брать за проезд по своим землям.
— Ого! — удивился Тарин, — и давно?
— Примерно с месяц как началось.
— Это плохо… Никитин, приготовил бы ты свой этот лук на палке.
— Хорошо, — ответил я и почувствовал неприятный зуд в районе щитовидной железы, что как я уже понял не к добру.
